Страницы:

1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12


© Михаил Гутерман
«МАЛЫШ и К. »
Малыш — Ольга Бешуля

После пожара

В Театре «Около» поставили историю одного самоубийства

Российская газета

Театр «Около», переселившись на свою малую сцену, которая уцелела после пожара, вместе с декорациями, ржавыми жестяными листами утратил ряд свойств, на которых держалась изобретенная Погребничко и его художником Юрием Кононенко бедная, «лагерная» эстетика. Белые стены сцены La Stalla, деревянные потолочные перекрытия, деревянный пол, строгий восточный ковер на стене и окно, выходящее в узкий московский двор, — вот, пожалуй, и все, из чего сегодня Юрий Погребничко сочиняет свой театр.


Такой вычищенный стиль потребовал некоторой корректировки всех остальных элементов. В нем осталась непередаваемо меланхоличная интонация, интонация медитативного покоя, которая и есть собственная интонация Погребничко. Но все стало аскетичнее и изысканнее одновременно.

Так по крайней мере выглядит новый спектакль «Около» — «Русский дворянин — семинарист и гражданин цивилизованного мира». Он сочинен из тех страниц романа Достоевского «Бесы», в которых речь идет о самоубийстве Кириллова. Идея инсценировки, как сказано в программке, принадлежит покойному Евгению Шифферсу, сильно повлиявшему на театр Юрия Погребничко. Пятеро сотрудников следственной конторы (трое мужчин и две женщины), ведущих следствие, одновременно пересказывают концепции, диалоги и ситуации персонажей, связанных с этим самоубийством, а также поют цыганские романсы и русские песни. Кириллов — русский, долгое время проживший за границей, обсуждает узость русского сознания, замкнутого на своей уникальности, а также мечется между двумя взаимоисключающими идеями — Бог должен быть, но его нет, которые и приводят его к самоубийству. Они попадают в самую сердцевину вновь обострившихся разговоров на эту тему в современной России. Вначале даже звучит смех, но постепенно зал затихает, отдаваясь все более метафизическим сюжетам, на которые выходит история Кириллова. Константин Желдин, Сергей Каплунов и Юрий Павлов беседуют обо всем этом с сокрушительным спокойствием, шаг за шагом прослеживая путь Кириллова к выстрелу, подробно пересказывая физиологию предсмертной минуты, наблюдая метафизику смерти в самом что ни на есть отрешенном состоянии духа. Они ведут свою мелодию размеренно, точно грунтуют холст. Публика впадает в знакомое состояние свободы, бесцельного созерцания, блуждая в пространстве мыслей и образов, точно в прекрасном лесу. Мысли ужасны и пугающи, блуждание же прекрасно — на этом странном контрасте балансирует весь спектакль. Внезапно, когда созерцательный покой вводит зрителя в состояние полусна-полуяви, на сцену выходят два дворника, как они обозначены в программке. Это главные протагонисты Театра «Около» — Юрий Погребничко и Алексей Левинский. В элегантных пальто и изысканных войлочных ушанках, с восхитительной простотой и свободой, полные юмора и веселой серьезности, они повторяют только что прозвучавший диалог Верховенского и Кириллова. Но как! Элегантность их дуэта, в котором страшные мысли одновременно смешны, грандиозны, нелепы и необходимы бедному человечеству, зашедшему в очередной цивилизационный тупик. Два философских клоуна, два просветленных, два дзенских учителя, они не учат, но попросту ввергают в состояние свободы. Красота этого дуэта состоит еще и в том, что в важном, но маленьком эпизоде играют два безусловных мастера, два основателя родственных театральных школ. Русский абсурд, соединенный с восточными религиозными практиками, дарит публике в их лице тот опыт просветления, с которым они, быть может, иначе никогда бы не познакомились.

В чистом зале малой сцены, раздвинутой до предела, разворачивается одна из самых элегантных мистерий нового времени — соединение философского дискурса и эксцентрической клоунады. Удовольствие от созерцания этого внутреннего пейзажа обратно пропорционально ужасу самоубийства, о котором идет речь в спектакле. Из этого преображения, преодоления отчаяния красотой вырастает этика нового театра Юрия Погребничко. Видимо, опыт пожара, опыт утраты не прошел даром.

Алена Карась, 14.02.2006