Молчи — сойдешь за идиотку

Театр «Эрмитаж» показал премьеру — «Ивонна, принцесса Бургундская» по пьесе польского драматурга Витольда Гомбровича

Московская правда

Милое дело — приятно обмануться. Шел на спектакль предубежденным. Нет, не подумайте, ничего не имею конкретно против этого коллектива, просто подряд два или три посещения театров запомнились чувством глубокого неодобрения и законной обиды за бесцельно потраченное время. А впрочем, и «Эрмитаж»: именно в его помещении некоторое время назад довелось увидеть вполне кондовые постановки кишиневского драмтеатра. Собственно «Эрмитаж», конечно, ни при чем, но осадок остался… К счастью, оправдались не худшие опасения, а крошечная надежда: а вдруг?!

С вашего позволения я кратко-прекратко перескажу незатейливое содержание пьесы. В некотором государстве, которое, как уже узнаем из афиши, называется (вполне условно) Бургундией, живут-поживают, правят-развлекаются король, королева, принц Филипп, их камергер и приближенные. Но принцу все до чертиков надоело, в том числе эротические приключения. Тут-то ему и повстречалась ужасно нелепо одетая девушка, которая ведет себя до крайности странно. Помалкивает да помалкивает. И принц назло всем, в особенности родителям и приятелям, решает: вот моя невеста! Видать, в детстве его сильно пичкали сказкой про Золушку, и он теперь истолковал ее слишком прямолинейно. Все отговаривают, давят на него, стыдят… А Филипп только сильнее упорствует — по принципу из песенки Высоцкого: «А мне такие больше ндравятся!»

Да-с… В общем и целом такая диспозиция. Между тем девушка Ивонна и впрямь странная. На вопросы не отвечает, ни на что не реагирует, разве что когда пугают, помалкивает, ресницами хлопает. А под ресницами глаза телочки, попавшей в окружение волков, да только мама-корова ей не успела объяснить толком, чего в первую очередь бояться. Господи! Да она ж даже поклониться монаршей семье не может. Ее уговаривают и так и эдак, а она ни в какую, и сцена заканчивается тем, что они сами Ивонне кланяются. (Прелестная деталь: когда участники спектакля вышли на заключительный поклон, Ивонна опять даже не кивнула — стопроцентный образ!) Да только ей это тоже безразлично. День живет в замке, другой, неделю… А все такая же принцева невеста. Ну ничему не научилась! Редко когда словечко молвит, и то невпопад.

Странно получается. Ивонна помалкивает и кажется всем совершенной идиоткой. Ну а все вокруг говорят, причем вроде бы умно и логично. Однако она идиоткой кажется, а они, выходит, на самом деле идиоты. Причем, вполне злобные. У каждого в шкафу свои скелеты. Разумеется, принцу это вскоре надоело, и он решил ситуацию закруглять. Да что там! Все сочли, что пора действовать решительно: король надумал Ивонну застрелить, королева — отравить, принц — зарезать. А что? Которые царских кровей, им же не привыкать, и ничего поумнее и похитрее придумать не могут. Вот у камергера котелок лучше варит. А не накормить ли, предлагает, Ивонну карасями в сметане? Карась — рыба костля-я-вая. И ежели в нужный момент малость девушку напугать, то не нужно ни ружье, ни яд, ни нож. Все по-камергерову и вышло.

Боже мой, да ведь это абсурд какой-то! Само собой, абсурд. Витольд Гомбрович (1904 — 1969), классик польского авангарда, в этом ключе и писал. Гротеск, пародия, трагифарс — его стихия, если верить «Энциклопедии» (а как не верить?). Всего делов-то — сыграть на сцене этот абсурд, сотканный из изысканного юмора и банальностей, нелепых ситуаций и алогичных поступков. В «Эрмитаже» получилось здорово! Все — от декораций и мебели до ружья (оно, к слову, бабахает значительно чаще, чем предписано Чеховым) и костюмов — уместно, все кстати. (Постановка Алексея Левинского, художник — Гарри Гуммель, художник по костюмам — Татьяна Кондрычина.) Одни ботинки Ивонны чего стоят! Ах, не Золушкина туфелька, нет. Используй принц при выборе невесты обувку, он бы недолго искал — те ботинки аж самому королю оказались бы впору…

Играют абсолютно все замечательно, я бы сказал, в удовольствие. В какой-то момент, представьте, даже зло взяло: придраться не к чему. Подумать только, все персонажи даже говорят внятно, а между тем я уж попривык в театрах к тому, что большущие куски текста до уха не долетают и приходится додумывать.

Особенно хороша Ивонна. Догадываюсь, сколь трудна и необычна эта роль. Ведь заглавная, а слов — едва ли больше, чем «кушать подано». Медленно таскает свои ботинки, медленно хлопает ресницами, медленно глазами ворочает, да улыбка (еще менее уловимая, чем на знаменитой картине Леонардо) — то ли все понимающая, то ли впрямь идиотская. Мои поздравления Ольге Левитиной! Черт с ним, с принцем Филиппом, а Гомбрович остался бы доволен. Известно, что королеву играет свита. Но здесь не только свита, но и высокородные особы отменно играют принцессу. Геннадий Храпунков (король), Дарья Белоусова (королева), Арсений Ковальский (принц), Олег Заболотный (камергер) и другие актеры ни в одном эпизоде не сфальшивили. А ведь абсурд такое дело, что чуть сфальшивить — выйдет совершенно нелепая гадость…

Как бы мне передать свой восторг от спектакля? Вот грязнуля Наполеон говаривал, что если бы Бог одобрял ванну, то не допустил бы изобретения одеколона… Прямо передо мной сидела женщина, которая, уверен, думает точно так же. Густотертое амбре-парфюм, нацеленное прямо на меня, могло бы, казалось, испортить любой спектакль-шедевр. А вот не испортило!

…Так про что пьеска-то? А про нас, про нашу жизнь и наши повадки, про что же еще!

* * *

И все-таки нашел я, к чему прицепиться-придраться. Читаю программку: «З. а.», «З. а.» Что это? Заслуженный артист? Так отчего бы не напечатать полностью, ежели заслуженный? Экономия на буковках представляется элементарным неуважением. Ведь указывая худрука театра Михаила Левитина (к слову, мои поздравления с безусловной удачей), без точечек написали не «Н. а.» — «народный артист»…

А еще жаль того, чего в программке прочесть не мог. Нет в ней ни слова про Гомбровича, про то, что зритель попал на трагифарс. Отчего хотя бы двумя-тремя фразами не настроить пришедшего в «Эрмитаж»? Стоя в гардеробной очереди, слышал несколько реплик, свидетельствующих о том, что до некоторых «не дошло». Обидно, очень хотелось, чтобы мою оценку разделили все.

Леонид Гвоздев, 24.03.2006

• Недоверие к зеркалу, Алиса Никольская, Культура, [23.11.2006]
• С песней по жизни, ИТОГИ, [20.11.2006]
• Открытый урок, Алена Солнцева, Время новостей, [10.11.2006]
• Старый, забытый… (Поздравление с Днем рождения), Кристина Матвиенко, Журнал “Time out”, [8.11.2006]
• Не спи, Раскольников!, Софья Гольдберг, Эксперт-Сибирь, [6.11.2006]
• Назад, назад! К Островскому!, Александр Вислов, Литературная газета, [20.09.2006]
• Молчи — сойдешь за идиотку, Леонид Гвоздев, Московская правда, [24.03.2006]
• Русское поле эксперимента, Кристина Матвиенко, Time out Москва, [13.03.2006]
• Следствие по делу о смерти богочеловека, Елена Ковальская, [7.03.2006]
• Богоискатель между печкой о шкафом, Елена Дьякова, Новая газета, [20.02.2006]
• Ласковый и нежный бес, Наталия Каминская, Культура, № 7, [16.02.2006]
• После пожара, Алена Карась, Российская газета, [14.02.2006]
• Слушай большую идею, Александр Соколянский, Время новостей, № 25, [14.02.2006]
• Не в бесах дело, Александра Машукова, Ведомости, № 24(1551), [13.02.2006]
• Режиссер Юрий Погребничко представляет премьеру, канал Культура, [13.02.2006]
• После пожара, Павел Подкладов, РГ, [8.11.2005]
• …3НАКОМЫЕ ВСЕ ЛИЦА!.., Наталья Лагина, «Слово», [30.09.2005]
• Хокку Юрия Погребничко, Наталья Сажина, № 26 Литературная Россия, [1.07.2005]
• Русский балаган и его герои., Юлия Большакова, «Банковское дело в Москве», [07.2005]
• О комаринском мужике и полицейской охранке., Геннадий Демин, «Театральные Новые Известия», [05.2005]